а в мене в морі риби ходять тихо так як я, я маю своє море то моя німа сім'я
Любезной Екатерине Матвеевне сочиняю я послание, однако не имею никакой возможности его отправить. На телеграфной станции сказали мне, что все ещё не могут установить обрыв провода, а в почтовом отделении говорят, что не могут отправить письмо по её адресу.
Все ещё никак не могу принять и смириться с этими обстоятельствами, отнимающими у меня возможность написать ненаглядной Екатерине Матвеевне. Между нами раскинулось Каспийское море, протянулись Волга-река и вся средняя полоса, а на телеграфной станции говорят, что обрыв так и не нашли.
Ах, ах, где же телеграф, где найти мне работающую станцию? Ах, ах, где же телеграф, не распрощаюсь ли я с Екатериной Матвеевной из-за эдакой беды? Ох, ох, что же с телеграфом, ведь это совсем не игры!
а в мене в морі риби ходять тихо так як я, я маю своє море то моя німа сім'я
- Раствор для кирпичной кладки, извольте представить, замешан был в большущей такой, господа, кадушке, а сами строители да каменщики, привольно раскинувшись, потребляли недорогое столовое вино. Петр Петрович Порурабцев, за строительством приставленный надзирать, сам хватил лишку, по недосмотру свалился в кадушку да там и уснул. Мешальщик же Степан Семенцев на беду именно тогда решил раствор ещё раз взболтать, причем пребольшой колотушкой. И вот, любезные друзья, покуда те каменщики радовали себя своим столовым вином, в кадушке к тому времени раствор покраснел, представьте, от крови. Тесто это для выкладки кирпичей, не к ночи будь сказано, с мясом невообразимо перемешалось, и к тому дело пришло, знаете ли, что напекла из него строительная команда себе к зеленой отраве пирогов с человечиной. Вот так-то, друзья! Вот так-то замес раствора, сопряженный с питием до потери человеческого облика, может привести к замешанному на эдаком растворе людоедству, и не где-нибудь, а в наших с вами широтах!
а в мене в морі риби ходять тихо так як я, я маю своє море то моя німа сім'я
- Порою, друзья мои, я просто подолгу рыдаю в постели, лишь бы только на время избыть тяжкие мысли о том, как устроено наше общество. Верите или нет господа, но поневоле в нем чувствуешь себя не таким как все, несколько даже особенным. Каждое утро я просыпаюсь, и, выйдя на двор, вдохнув воздух полной грудью я вновь и вновь спрашиваю себя - а только себя ли? - что же происходит кругом? Ведь правда, господа, послушайте меня - что же все-таки творится в нашем мире? И кто же, как спрашивал Герцен, все-таки виноват? Вы ведь не подумайте, будто бы я не пытался - о, Господь свидетель, я пытался, я прилагаю все усилия, пусть ограниченные, в нашем несовершенном обществе. И я молился - о, пусть покарает меня бог, если это не так - я молился и молюсь каждый день, но молюсь уже лишь о революции. Ведь ежедневно, господа, я плачу лежа ничком, просто что бы выплакать все мысли из своей головы, не более и не менее. Но каждое утро я вновь желаю лишь выйти на улицу и воскликнуть во весь голос, воскликнуть полной грудью - что же происходит, любезные господа?! Что же это происходит?! И вместе с тем, как верно заметил Чернышевский, что делать? Ох, дорогие друзья мои, что же делать?
пофиксила, не благодарите
я не могу проржаться с невзрачной кулебяки
я не могу проржаться с невзрачной кулебяки
Я теперь тоже
Там вообще жемчужины так и сыплются. Всё руки не доходят осуществить свою задумку =) Какие вы молодцы, что такую забаву придумали.
Вдохновения!
Все ещё никак не могу принять и смириться с этими обстоятельствами, отнимающими у меня возможность написать ненаглядной Екатерине Матвеевне. Между нами раскинулось Каспийское море, протянулись Волга-река и вся средняя полоса, а на телеграфной станции говорят, что обрыв так и не нашли.
Ах, ах, где же телеграф, где найти мне работающую станцию? Ах, ах, где же телеграф, не распрощаюсь ли я с Екатериной Матвеевной из-за эдакой беды? Ох, ох, что же с телеграфом, ведь это совсем не игры!
лень вспоминать пароль от вконтакта
Ведь правда, господа, послушайте меня - что же все-таки творится в нашем мире? И кто же, как спрашивал Герцен, все-таки виноват?
Вы ведь не подумайте, будто бы я не пытался - о, Господь свидетель, я пытался, я прилагаю все усилия, пусть ограниченные, в нашем несовершенном обществе. И я молился - о, пусть покарает меня бог, если это не так - я молился и молюсь каждый день, но молюсь уже лишь о революции.
Ведь ежедневно, господа, я плачу лежа ничком, просто что бы выплакать все мысли из своей головы, не более и не менее. Но каждое утро я вновь желаю лишь выйти на улицу и воскликнуть во весь голос, воскликнуть полной грудью - что же происходит, любезные господа?! Что же это происходит?! И вместе с тем, как верно заметил Чернышевский, что делать? Ох, дорогие друзья мои, что же делать?
_ВСЕ_ слышали эту песню, или как минимум этот кусок, хотя очень не каждый интересовался полной версией и исполнителем
ЕБАНИСЬ
Fanger,
В РИО ДЕ ЖАНЕЙРО